Нехорошев Г. Провокатор из галереи. Начальник предвыборного штаба Сергея Кириенко на досуге дрессирует человека-собаку, Компромат.Ру, 06.09.2002.

 

В начале зимы 1994-го, около шести вечера, у одного из зданий московского Центра современного искусства на Большой Якиманке, собралась небольшая, но очень разношерстная толпа. Особой художественной небрежностью в ней выделялись поэт Андрей Вознесенский со своей тогдашней возлюбленной Светланой Беляевой-Конеген и писатель Владимир Сорокин. Собравшиеся были приглашены на художественный вернисаж «Последнее табу» в галерею «М.Гельмана». Но двери ее были закрыты, и народ стал волноваться, не перепутал ли кто-то чего-то...

Через полчаса двери галереи с грохотом распахнулись и на собравшихся с воем и визгами вывалился голый мускулистый человек в собачьем ошейнике. Мгновенно извалявшись в грязной снежной каше он стал с лаем бросаться на собравшихся и проезжавшие мимо автомобили. Голого на четвереньках держал на длинной цепи приземистый человек в трусах.  Через несколько мгновений голый бросился на капот притормозившего «Жигуленка» и начал истово биться о лобовое стекло. После минутной оторопи водитель выскочил из машины, человек-собака, повизгивая, скрылся в соседней подворотне, а с ним и его поводырь.  На следующий день действо смаковали в теленовостях и широкая публика имела честь познакомиться с «актуальным» художником Олегом Куликом, перевоплотившимся в собаку, его поводырем, - «актуальным» художником Александром Бренером и их куратором, «специалистом по современному искусству, галеристом» Маратом Гельманом.

 

На подступах к переустройству России

Следующие два года эти любимые художники Марата Гельмана шокировали публику. Александр Бренер прилюдно занимался онанизмом на вышке осушенного и подготовленного к переустройству в Храм Христа Спасителя бассейна «Москва», в Пушкинском музее изобразительных искусств у картины Рембранта доставал из трусов собственные экскременты и преподносил их под нос журналистам, разбил бутылками с кетчупом пару окон посольства Беларуси и в Амстердамском музее пририсовал нитрокраской из баллончика знак доллара на одном из «Белых крестов» знаменитого Казимира Малевича. За последнее его и посадили в голландскую тюрьму. Не менее радикальный Олег Кулик фотографировался во время своих соитий с парнокопытными животными, сидел неделю в собачей будке в одной из галерей Нью-Йорка, справляя на глазах у публики свои нужды, а в европейских городах бросался на пожилых дам и впивался зубами им в лодыжки.  Краткий отчет о всей этой «проделанной работе» Марат Гельман представил осенью 1995 года на выставке, посвященной пятилетию своей галереи. Александр Бренер в день открытия экспозиции разбил ногой несколько фотографий и, как всегда, убежал. Банкет после этого был очень знатный.

А на следующий день на выставке прошла презентация четырехтомного издания под названием «Иное». Мало кто из «актуальных» художников обратил на четырехтомник внимание. Тем более что статьи, в нем помещенные, как-то не очень соответствовали «революционному» пафосу художников из галереи Марата. Гланым человеком на той презентации был журналист Глеб Павловский, чья работа «Слепое пятно. ( Сведения о беловежских людях) « была чуть ли не самой объемной в издании. В ней Павловский пускал слезу по поводу разрушения СССР и сочувствовал постсоветским людям, которые, лишившись былой самоидинтификации, прибывают ныне в позорной прострации и не понимают, кто они. Без полноценного гимна и с сомнительным «управдомом» Кремля П.Бородиным.  Среди других авторов впечатляли работы бывшего советника членов ГКЧП Сергея Кургиняна и заместителя главного редактора газеты «Завтра» Шамиля Султанова, советника бывшего главы президентской администрации Юрия Скокова. Попавший в опалу соратник Ельцина возглавил тогда Конгресс русских общин (КРО), фундаменталистскую патриотическую организацию с лицом генерала Александра Лебедя.  Финансировалось же это объемное издание на прекрасной бумаге через бывшего вице-премьера правительства РФ Георгия Хижу, ответственного за Военно-промышленный комплекс. Помог деньгами и вице-президент группы «Мост» Сергей Зверев.

Пачки четырехтомника завозили на выставку Марата из помещения на ул.Люсиновская 36, где арендовал несколько комнат зарегистрированный в конце июня 1995 г. «Фонд эффективной политики». В уставном фонде этой организации 14% принадлежало Глебу Олеговичу Павловскому, а 86% - Андрею Георгиевичу Виноградову.

Впрочем, не все «актуальные» художники Гельмана были в неведении о его второй, околополитической жизни. Художник Анатолий Осмоловский, прославившийся еще в 1990 году, когда он и группа его сторонников выложила своими телами на Красной площади слово «ХУЙ», возглавил, по рекомендации Гельмана, в ФЭПе «отдел эвристики». Отдел набирался, естественно, из художников. Но работал там и поэт - Юлий Гуголев.

 

Первый блин

В первых регистрационных документах «основной вид деятельности» ФЭПа был обозначен как - «реклама». Но, с самого нанала, организация занималалась предвыборной кампанией КРО.  В художественной среде отношение к тоталитарно ориентированному генералу Лебедю всегда было, мягко сказать, настороженным. Поэтому многие не верили, или не хотели верить, появившимся слухам, что Марат Гельман тайно работает на КРО. Известный художник Богдан Мамонов с неприязнью рассказал мне, как Гельман предлагал ему поработать на «раскрутку» генерала Лебедя.

Когда Гельман предложил мне конкретный проект, я не поверил своим ушам. Это предложение было за пределами добра и зла. Я хотел просто трахнуть его стоявшим рядом факсом.  О сути предложения г-н Мамонов долго отказывался говорить, поскольку «Гельман все-таки немало сделал для современного искусства и это может бросить на него тень». Но все же рассказал, как, предложив ему 5 тысяч долларов, г-н галерист попросил устроить выставку «Дети рисуют Лебедю». Причем можно было: «соорганизовать или нарисовать самому в детском стиле».

Маленькое интервью дал мне и художник Осмоловский, который о конкретных методиках предвыборной агитации говорить не стал, так как «давал подписку о неразглашении», но только заявил, что методики эти «скучны» и построены на «элементарных провокациях». О предвыборной работе Марата Гельмана я опубликовал небольшую заметку в «Независимой газете». На следующий день Анатолий Осмоловский уже просил меня, чтобы я больше нигде не публиковал ни единого слова из нашего интервью, поскольку у него могут быть слишком серьезные неприятности. За опубликованный мной кусочек интервью его наказали тем, что не выплатили гонорар размером в 4,5 тысячи долларов. Еще через неделю я узнал от сотрудника отдела культуры «Независимой газеты», что г-н Гельман предлагал ему за неплохие деньги выкрасть пленку с интервью. К тому времени Осмоловского из ФЭПа попросили и на его место назначили поэта-авангардиста Тимура Кибирова, который в литературных кругах известен как талантливый стилизатор: может «подделать» текст практически любого автора. Но особенно любит писать стихи в стиле парадных советских поэтов сталинских и брежневских времен.

Впрочем «элементарные провокации» ФЭПу не помогли. Движение КРО в Думу не прошло. Но деньги сотрудники ФЭПа заработали немалые.  Остались они довольны и работой Марата Гельмана который в конце 1995 года приобрел пакет акций фонда и стал его совладельцем.

 

Большая рыба

Без дела компания долго не сидела. Когда в конце 1995 года Анатолию Чубайсу удалось отстранить Олега Сосковца от руководства предвыборным штабом Бориса Ельцина представители «семьи» стали спешно собирать деньги и пропагандистские ресурсы. По рекомендациям Сергея Зверева к работе подключили и ФЭП. Марату Гельману и его «эвристам» была поручена работа деликатная: готовить провокации.  Например, они активно рассылали от имени Компартии РФ приглашения на пресс-конференции Геннадия Зюганова. Сорванные с места журналисты собирались в заявленном месте и потом долго материли Зюганова за то, что никакой прессконференции не было. Сам г-н Гельман зарегистрировал в Народно-патриотическом блоке в поддержку Зюганова некое товарищество художников «Замоскворечье». А затем устроил пресс-конференцию, где разоблачил «Замоскворечье» как союз, за которым не было ни одной реальной организации. Художники Гельмана изготавливали и фальшивые листовки от имени КПРФ. На них в основном варьировалась тема противоестественного сотрудничества Русской православной церкви с коммунистами. На одной из листовок был изображен Иисус Христос в поднятых руках держал скрещенные серп и молот - и подпись «За Зюганова». Листовки эти, предварительно намазав клеем с тыльной стороны, Гельман раздавал приходившим к нему на вернисажи журналистам. Говорил, что эти «шедевры» присылают ему из провинции знакомые друзья-художники. Также отдел под руководством Кибирова изготавливал и рассылал эстрадным певцам, которые участвовали в марафоне «Голосуй, или проиграешь» подметные письма с угрозами. Особой «популярностью» пользовались письма антисемитские. Однажды, уже после победы Ельцина, подвыпивший Кибиров рассказывал в подсобке галереи наивного искусства «Дар» об эффекте, который произвело антисемитское письмо на певицу Алену Апину. Приехав в какой-то провинциальный город на концерт и обнаружив под дверью в гостинице подметное письмо, где она была названа жидовкой, Апина в ужасе и почти в слезах рассказывала об этом их местному телевидению.

Впрочем не все писатели использовались настолько грубо. Поэт Юлий Гуголев, старинный приятель знаменитого Виктора Пелевина еще по литинституту предложил ему разработать специальный проект для «изощренных» интеллектуалов, который доказал бы им, что голосовать за Ельцина - это самое мудрое решение. И Пелевин придумал. В «Независимой газете» он опубликовал полосу под интригующим заголовком «Ultima Тулеев как Дао выборов». Тезис был такой: мудрые даосисты всегда страдают от выбора, поскольку выбирая нечто вы отсекаете что-то еще, поэтому нужно ухитриться выбрать так, чтобы «отсечь» как можно меньше. Затем Пелевин анализировал всех кандидатов в президенты и находил у них сходства с Ельциным.  Прилагался к статье и компьютерный фотомонтаж, который визуально приводил к тем же выводам: у всех претендентов на пост президента много общего с Ельциным. И, таким образом, выбор Ельцина - самое мудрое решение для интеллектуала.

После победы Бориса Ельцина Марат Гельман был брошен на борьбу с негативными последствиями от работы его старших товарищей по предвыборному штабу. Буквально через три недели после появления в газете «Московский комсомолец» расшифровки разговора Анатолия Чубайса о пресловутой коробке с полумиллионом долларов, которую пытались вынести работники предвыборного штаба Ельцина из Дома правительства, в галерее Марата Гельмана состоялась шумная выставка «Компромат». До ее открытия все московские редакции буквально завалили факсами с предложениями подготовить любой компромат на любого действующего политика. А на самой выставке чего только не было. Израильский паспорт Геннадия Зюганова, пленка с автоответчика Александра Коржакова, якобы записанная в день его увольнения, страница из «Независимой газеты» с фотографией, на которой Александр Лебедь беседует с Джохаром Дудаевым, документы из швейцарского банка со списками огромных валютных счетов всех членов правительства, телевизионная передача с интервью со «школьным приятелем» министра финансов Лившица, где рассказывалось, как юный Лившиц с товарищем забрался ночью в кабинет школьного директора, чтобы выкрасть дневник, и, увидев спящего директора школы, срезал с его пиджака все медали и ордена, и продал их коллекционерам. И даже календарь, на страницах которого голая художница Алена Мартынова занималась оральным сексом с Анатолием Чубайсом, и просто сексом с Зюгановым и Черномырдиным.

Выставке предшествовала пресс-конференция в Центральном доме журналиста, где было рассказано, как с помощью современной компьютерной техники можно изготовить и израильский паспорт Зюганова, и фотографию Лебедя рядом с Дудаевым. Вот и верьте теперь журналистам со всеми их сенсационными разоблачениями!  Когда через много лет Алена Мартынова узнала, что ее и других художников использовали в пропагандистской акции, она очень расстроилась. Гельман выдал ей всего 100 долларов. Хватило только на фотопленки и печать. Впрочем, сказала Мартынова, Гельман художникам не платил никогда. На просьбы о гонорарах у него всегда был ответ - выставляться в моей галерее - это такая честь, которая помогает принести деньги. Алене Мартыновой денег эта честь не принесла. Она долго бедствовала в Москве и, доведенная до отчаяния, уехала в Канаду работать бебиситтером.

В апреле 1997-го года я собирался написать о выставке «Компромат».  Когда собирал материал, то встретился с пресс-секретарем галереи Марата Гельмана Татьяной Восковской. Вечером после этой встречи Марат Гельман до полуночи через каждые полчаса звонил мне домой и требовал от моих домашних, чтобы я немедленно с ним связался. На следующий день я был приглашен в галерею, где Гельман познакомил меня с неким господином Александром Соколовым, который назвался «представителем службы безопасности заказчика» и сказал, что если я буду и впредь интересоваться подробностями работы галереи, то буду «иметь проблемы со службой безопасности». На прощание Соколов выдал мне визитную карточку, из которой следовало, что он является сотрудником благотворительного фонда «Европейское образование».  Соколов почему-то умолчал, что он и Гельман были тогда совладельцами ООО «Проектная мастерская Гельман и СО». ООО занималось «вопросами архитектуры».

 

Наезд - откат

В самом начале 1997 года Анатолий Осмоловский предложил Гельману «поработать с Лужковым и Церетели». Осмоловский, по его же собственным словам, преследовал благие цели: в то время Зураб Церетели просил у Юрия Лужкова помещение под музей современного искусства, который сам собирался и возглавить. Осмоловский хотел отсечь Церетели. По словам Осмоловского вначале Гельман «пришел в ужас». Тягаться с Лужковым он боялся. На свой страх и риск Осмоловский собрал своих друзей-художников у входа в ЦДХ на демонстрацию против памятника Петру Первому. После этого Гельман согласился протест поддержать. По словам Осмоловского перед началом акции он приказал привести в порядок всю бухгалтерию своей галереи.  И началась массовая кампания против скульптора Зураба Церетели и его злосчастных памятников. Гельман требовал сатисфакции в виде референдума по поводу творений Церетели. И даже зарегистрировал для этой цели вместе со своим отцом, бывшим советским драматургом Александром Гельманом, некоммерческое партнерство «Отцы и дети». Как записано в уставных документах, заниматься партнерство должно было «социологическими исследованиями». Но когда встревоженный не на шутку мэр стал говорить о высокой цене референдума и лично принял г-на Гельмана, тот мгновенно прислушался к словам Юрия Михайловича и от своих требований отказался. А в начале апреля Гельман вообще заявил о своем выходе из кампании против Церетели, сославшись на трагедию со взорванным 1 апреля памятником Николаю ((, работы Вячеслава Клыкова. На самом деле за окончание кампании Гельман попросил у Лужкова отступные. И получил заказ московского правительства на «организацию внутреннего пространства» Гостиного двора, который тогда решили реконструировать. «Не удивлюсь, если выяснится, что Гельман и Павловский сами и взорвали этот памятник, -- сказал мне тогда покойный ныне политолог Андрей Фадин, -- при их стиле мышления и детективной версии восприятия действительности этого исключить нельзя». Не меньше Фадина возмущался и Осмоловский, который заявил мне однажды: «Говоря современным языком, Гельман меня в очередной раз кинул».

Однако на этот раз «кинули» и самого Гельмана. Под предлогом отсутствия денег на слишком дорогие архитектурные фантазии Гельмана вице-премьер московского правительства Иосиф Орджоникидзе прекратил финансирование контракта по Гостиному двору.

 

Длинные деньги от Кириенко

В конце лета 1998 года в гостинице «Рэдиссон-Славянская» состоялась презентация новой организации «Комитет третьего тысячелетия».  Шампанское и отборный французский коньяк лились рекой. Еще бы, комитет заявил, что именно он поможет гражданам России организованно встретить начало нового века. По словам одного из соучредителей организации «предполагалось замкнуть на себя большинство бюджетных и рекламных денег направленных на празднование встречи миллениума, примероно до 400 миллионов долларов». Среди основателей «Комитета» кроме Марата Гельмана значится Глеб Павловский и журналист «НТВ» Леонид Парфенов. Однако поживиться на праздновании встречи нового века не удалось из-за дефолта. Но, как говорят в Одессе, вы будете много смеяться; именно «автор» дефолта Сергей Кириенко вскоре принес Гельману и компании очень большие деньги.  В то время, когда кремлевские стратеги решили сделать из Кириенко «собирателя» всех молодых либеральных сил, бывший премьер никем уже не воспринимался как серьезный политик. Рекламную кампанию для его возвращения в большую политику решили устроить на противопоставлении его мэру Москвы Юрию Лужкову. Объявили о создании движения «Московская альтернатива» и стали готовиться к ежегодно проводимому московской мэрией Дню города. Разумеется, в альтернативном плане.  Мероприятие назвали фестивалем «Неофициальная Москва». Памятником этому мероприятию под патронажем Сергея Кириенко стала довольно толстая книжка под названием «Неофициальная Москва. Гид, каких не было». В ранг альтернативы Лужкову в книжке возведено все то, что так или иначе связано с деятельностью Гельмана и Павловского. Самые значимые, с точки зрения альтернативщиков, места Москвы, названы «местами силы». Это, конечно же, «Место лая на Якиманке» где «город впервые услышал о человеке-собаке Олеге Кулике, который потом потряс Европу и Америку своей великолепной животной пластикой и мощной природной энергией, напоминая миру о вековом образе натуральной России», Лобное место, которое «пару веков простаивало, пока в конце девяностых Александр Бренер не выскочил на Лобное в боксерских перчатках и не обернулся в бойцовой стойке к спасской башне, нарушив покой кирпичного надсада возгласами «Ельцин, выходи!», памятник Маяковскому В.В. - за то, «что ближе к концу тысячелетия душе маяка революции порадел радикальный художник Анатолий Осмоловский, плавно раскуривший сигару на плече истукана». «Местом силы» кириенковские агитаторы назвали и сквер между памятником героям Плевны и памятником Кирилу и Мефодию, - «самое популярное место встречи московских гомосексуалистов», - подчеркнув, что подрабатывающие здесь проституцией «солдаты-то больше всего шутят о Кирилле и Мефодии как зачинателях отечественного мужелюбия». За кириенковские деньги Гельман и Павловский отрекламировали и почти все свои так называемые «пректы»: тот самый «Комитет третьего тысечелетия», который «является основной общественной организацией в России по подготовке к вступлению в миллениум», свое кафе под названием «ПушкинГ» - «Центральное Место Силы, где собираются, чтобы зарядиться живой энергией - и приступить к действиям», десяток своих всевозможных интернет сайтов. Целую страницу гида отдали Союзу Революционных писателей, хотя следователи ФСБ к тому времени уже выяснили, что Союз этот мифический и нет в нем никого, кроме писателя Дмитрия Пименова, который прославился, когда подбросил листовку Союза к носилкам с раненными на месте террористического акта в торговом комплексе на Манежной площади летом 1999 года.  В выходных данных «гида» указано, что вышел он тиражом 15000 экземпляров в издательстве GIF. ООО «ГИФ-ПРЕСС» тоже принадлежит Марату Гельману и было зарегистрировано аккурат во время работы с Кириенко.

Работой Гельмана лидер правых сил остался доволен и на время официальной уже предвыборной кампании на пост мэра Москвы назначил его начальником своего предвыборного штаба.

 

Начальник штаба «нашего мальчика»

Работу штаба Гельман начал вполне авангардно. Сначала правые «взяли Телеграф» арендовав одно из помещений Центрального телеграфа на Тверской. Креативный отдел возглавил ФЭПовский поэт Тимур Кибиров, а глубоко законспирированную группу «Прорыв» его ученик Дмитрий Галкин. Акции «Прорыва» в Москве до сих пор помнят: от имени подмосковных фермеров люди Гельмана бесплатно раздавали москвичам у станций метро сельхозпродукты. Идеология, которая подводилась под эти театрализованные акции, была простой: из-за Лужкова рынки Москвы настолько коррумпированы, что фермеры готовы бесплатно отдать часть продуктов москвичам, лишь бы не отдавать бандитам. Работников предвыборного штаба Кириенко особенно веселил «изящный цинизм» мероприятия, - ведь продукты для бесплатной раздачи покупались на московских рынках на кириенковские же деньги. Но Лужкова эти акции задели и он признал, что на московских рынках не все впорядке.  Быстро пошли в гору и дела молодого издательства «ГИФ-ПРЕСС». Правда его владелец не мог отвлекаться на эту работу и выпуском всей предвыборной полиграфической продукции заведовала его жена Юлия Радошовецкая. Бессменный бухгалтер «Галереи М.Гельмана». Номера газет «Неофициальная Москва» выпускались так часто, что их нечем было заполнять. Все неофициалы из того самого гида писали любые неофициальные заметки о чем угодно. Но в основном друг о друге и о «местах силы». Из номера за 28 октября можно было узнать, что в магазине «Тетра» на улице Кондратюка «здесь и больше нигде были обнаружены железные трубочки для курения гашиша» и сетования, типа «что поделать, мы живем в век синтетической благодати, а Дик, Гибсон и Стерлинг утверждают, что дальше будет только круче». И опять же о клубе «ПушкинГ» «где ди-джеи стали пи-геями». Как написано в официальном сайте кандидата в мэры Сергея Кириенко : «в самом штабе - ужас как мило. По коридорам вместо унылой партийной бюрократии ходят раскованные юноши. Закрученные в хвост длинные волосы, бархатные пиджаки, джинсы. мобильники. Все - приятное, светлое, симпатичное. Чувствуешь себя - как на даче преуспевающих знакомых».  Штабные называли меж собой Сергея Кириенко «нашим мальчиком».  Однажды номер газеты «Неофициальная Москва» все-таки попал в руки Кириенко и редакцию разогнали. Деньги перераспределили на выпуск нелегальных «контрпропагандистских» листовок типа «Мэрия бессмертна» и газеты «Отечество не выбирают» со схемами слияния мэрской «мафии» с мафиями чеченской, армянской и азербайджанской. Бывшие работники предвыборного штаба подозревают, что Марат Гельман был не против разгона редакции, поскольку тиражи нелегальной печатной продукции вообще отследить невозможно, и для «отмыва» предвыборных денег она, - оптимальный вариант.

За несколько дней до 19 декабря к Гельману пришла милиция. Перед десятками тут же появившихся телекамер Марат Гельман заявлял, что приход милиции является «не чем иным, как политической провокацией, направленной на срыв избирательной кампании кандидата в мэры Москвы Сергея Кириенко» и «стал следствием крайней обеспокоенности московского руководства быстрым ростом рейтинга Кириенко». По словам же начальника пресс-службы ГУВД Москвы Владимира Вершкова проверка в московском штабе СПС была инициирована Мосизбиркомом, который получил жалобу об «изготовлении листовок и агитационной продукции в несоответствии с избирательным законодательством». Странно только, что эти листовки в штабе не нашли. В своих интервью Гельман говорил, что их и не было. Но вот сотрудникам штаба утром рассказывали, как всю ночь резали эти листовки, буклеты и наклейки и даже выносили их из штаба чуть ли не в трусах. «Чтобы скрыть недостачу во все времена устраивали пожар или ограбление. Если бы не было этого «налета», его надо было придумать. Ведь тиражи, за которые отчитывались Гельман с супругой, позволяли, наверное, обклеить листовками и наклейками если не всю Москву, то уж Садовое кольцо точно», - рассказал мне один из работников предвыборного штаба. Он, этот работник, был обижен на то, что Марат Гельман, купив после работы с Кириенко пятикомнатную квартиру на Остоженке, с видом на Храм Христа Спасителя, в «ненавязчивой» форме попросил его и еще нескольких работников своей галереи сделать в квартире ремонт. И им пришлось его делать.

 

Тусовка под заказ

Осенью 1994-го года в Политехническом музее галерея Гельмана провела массовое политико-художественное мероприятие под названием «Партия под ключ». Идеологом этого мероприятия был приятель Марата Гельмана, политтехнолог, а ныне советник представителя президента по Приволжскому федеральному округу Ефим Островский. В одном из интервью, «вывешенном» в интернетовском «Русском журнале», Глеб Павловский то ли в шутку, то ли всерьез признается, что когда он решил заняться политическим консультированием, то именно Ефим Островский научил его как это нужно делать. В профессиональном среде Островский известен тем, что успешно провел предвыборную кампанию Сергея Мавроди по выборам в Государственную Думу в подмосковных Химках. И безуспешно - предвыборную кампанию Елены Мавроди по выборам в Госдуму в подмосковных Луховицах.  Осенью 1994-го в зале Политехнического музея в качестве зрителей сидели две сотни московских студентов из профсоюза «Студенческая защита». А со сцены «радикальные» художники Александр Бренер, Олег Кулик, Анатолий Осмоловский, Ефим Островский, Владимир Сальников представляли свои «партии». Олег Кулик - «Партию Животных», Ефим Островский - «Партию ровных дорог», Осмоловский - партию «Паника», а Бренер - «Партию неуправляемых торпед». Причем последняя «партия» была самой радикальной. Бренер вышел на трибуну с целлофановым пакетом в руках, быстро вытащил оттуда десяток куриных яиц и закидал ими зал. Собравшимся был роздан буклет с программными заявлениями «партий», на обложке его вверху были изображены силуэты танцующих пар, а снизу - темный силуэт мужчины без лица, который говорил: «Они уже купили партию. Они могут танцевать!» Через несколько лет эта художественная находка преобразилась в политическую реальность. Ефим Островский стал советником лидера Правых сил. После того, как Сергей Кириенко победил на выборах и возглавил думскую фракцию, Ефим Островский при финансовой поддержке депутата от фракции СПС из Тольятти Николая Брусникина организовал «партию под ключ» - «Движение нового поколения». По словам одного из помощников Ефима Островского, данная партия - это «своеобразный инструмент».  «Инструмент» этот в действии впервые решили показать в Ярославле. За неделю до выборов президента РФ партия Брусникина - Островского- Кириенко устроила там так называемые «праймериз», предварительные выборы президента России. Предварительную победу Владимира Путина отметили очень пышно: после объявления итогов «предвыборов» в ярославском Кремле пару минут звонили колокола, а банкет «Движения нового поколения» продолжался два дня. Теперь партию «праймериз» возят по разным городам России, в которых проходят выборы. Чтобы использовать ее как «инструмент» для поддержки выгодного для СПС кандидата. Марат Гельман тоже создал свою «партию под ключ» - «Движение первое свободное поколение». Наиболее активно оно проявило себя месяц назад на митинге на Пушкинской площади с требованием восстановить упраздненное президентом Министерство лесного хозяйства. По инициативе этой «молодежной» организации проходила подготовка референдума по данному вопросу. А общественный комитет деятелей культуры, который также рассылал во властные структуры и газеты призывы о восстановлении Министерства лесного хозяйства, патронировал драматург Александр Гельман.

 

Властелин столиц

В мае следующего года благодарный Сергей Кириенко, назначенный к тому времени полпредом президента в Приволжском федеральном округе, пригласил Марата Гельмана для проведения кампании по выборам губернатора Нижегородской области. Гельман возглавил предвыборный штаб действующего губернатора Ивана Склярова, и бороться ему нужно было против коммуниста Геннадия Ходырева, бывшего приятеля Кириенко и бывшего председателя правления компании «Транснефть» Дмитрия Савельева и бывшего приятеля Бориса Немцова, предпринимателя с двумя «ходками» в тюрьму Андрея Климентьева.  Предвыборная кампания началась со скандала. Бывшая жена Климентьева вдруг исчезла, затем стала требовать вернуть сына и в конце концов сама решила принять участие в губернаторских выборах. Про Дмитрия Савельева стали распространяться слухи, что он владеет каким-то частным кладбищем в Нижнем Новгороде, и город запестрел зловещими лозунгами «Смерть за Савельева». Все происходило так, что за несколько дней до голосования сам Кириенко заявил: «В этой кампании действительно много грязи, и по-человечески мне отвратительно и противно». Как известно, во второй тур вышли Геннадий Ходырев и Иван Скляров. И тогда случился самый серьезный скандал. Через московские информационные агентства и телевидение была запущена информация со ссылкой на неназванный источник в Кремле, что в случае победы коммуниста Геннадия Ходырева столица Приволжского федерального округа может быть перенесена из Нижнего Новгорода в Самару или в Саратов. С вытекающими отсюда финансовыми последствиями. В Нижнем это было воспринято как шантаж, авторство которого местные журналисты справедливо приписывали Гельману. Клиент его, Иван Скляров, проиграл в итоге выборы, и отношения Гельмана с Кириенко и его советниками подпортились.

Григорий Нехорошев (Компромат.Ru)