|
|
| |
Отзыв на проект “Концептуальных основ государственно-церковных отношений в Российской Федерации”, разработанный кафедрой религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ
27 июня в приложении к “Независимой газете” “НГ-религии” был опубликован текст: "Концептуальные основы государственно-церковных отношений в Российской Федерации" (ранее текст был размещен на интернет-сайте: www.state-religion.ru). История появления этого документа такова. Более чем полгода назад Администрация Президента сделала официальный заказ кафедре религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ разработать проект концепции церковно-государственных отношений. После того как текст был разработан, заказчик, ознакомившись с предоставленным проектом, от него отказался. И кафедре религиоведения РАГС ничего не оставалось, как опубликовать текст на всеобщее обсуждение в надежде, что их проект получит широкую поддержку общественности. И, таким образом, несостоявшаяся концепция, которая в строжайшей тайне готовилась длительное время, оказалась выставлена на всеобщее обозрение.
При знакомстве с текстом у читателя неизбежно возникает сомнение в адекватности самих авторов. Что же такое они писали? Для кого они писали? Кому это предназначено? Если это эссе на необязательную тему, то почему такое значительное название документа? Если это правовой документ, то зачем в нем столько беллетристики и демагогии? Сразу очевидно, что название документа совершенно не соответствует его содержанию. В проекте концепции соединяются самые разнообразные жанры и материалы. Делается немало совершенно излишних и многословных экскурсов в историю. Несколько страниц занимают определения религиоведческих терминов. Их ценность может быть и весьма велика, но уместны ли они в тексте концепции государственной политики?
То, что в данном тексте имеет отношение к “концептуальным основам государственно-церковных отношений”, можно было бы без труда уместить на двух-трех страницах – все остальное совершенно не относится к теме. Тот факт, что в целом название документа абсолютно не соответствует его содержанию, свидетельствует о крайне низком профессионализме авторов.
При анализе современной ситуации авторы показывают свою недостаточную компетентность и осведомленность в современной религиозной ситуации в нашей стране. Они постоянно обращают наибольшее внимание на достаточно незначительные и второстепенные проблемы, которые менее всего имеют касательство к отношениям между государством и религиозными организациями. В частности, кафедру РАГС почему-то беспокоит рост числа новообращенных и связанные с этим проблемы, имеющие чисто внутрицерковный характер:
“Динамичный рост уровня религиозности населения привел к тому, что во всех конфессиях произошел наплыв неофитов (новообращенных). Многие из них имеют весьма смутное представление об основах вероучения и канонических нормах той религии, к которой они недавно обратились, но, тем не менее, проявляют максимализм требований по отношению к единоверцам, нетерпимость к инаковерующим и неверующим”.
Заметим, что рост числа новообращенных в Церкви давно уже прошел, и он является внутренней проблемой Церкви, но никак не может быть делом государственной политики. Оторванные от действительности составители документа не только постоянно путают сферу деятельности государства и религиозных организаций, но и возводят в ранг первоочередных совершенно несуществующие и надуманные проблемы, в частности почему-то тревожит авторов “Концептуальных основ” вопрос конкурентной борьбы за паству:
“Насыщенность и разнообразие конфессионального пространства свидетельствует о высокой степени религиозной свободы, достигнутой в России за годы демократических преобразований. Но в то же время она создает предпосылки для возникновения и обострения межконфессиональных противоречий и конфликтов, в основном на почве конкурентной борьбы за паству”.
И уже конечно менее всего к компетенции государственной политики относятся разногласия между консервативным и либеральным течениями внутри Церкви. Этот вопрос касается только внутренней жизни религиозных организаций. Отметим, что всячески подчеркиваемая авторами рассматриваемого документа острота “противоречия между консерваторами, выступающими за чистоту и неукоснительное соблюдение традиционных норм религиозной жизни, и сторонниками приведения вероучения и культовых предписаний своих религий в соответствие с изменившимися условиями жизни и достижениями современной цивилизации” не наблюдаются.
“Внутри РПЦ идет борьба между консерваторами и либералами, сторонниками и противниками экуменизма”.
Есть в Церкви небольшая группа обновленцев, которая не имеет ни авторитета, ни поддержки среди верующих, делать из них предмет для обсуждения в документе, озаглавленном “Концептуальные основы государственно-церковных отношений”, по меньшей мере, необъективно.
Придавать значение и просто обращать внимание мелким совершенно ничего не значащим маргинальным раскольникам вряд ли разумно для государственной власти. Сегодня, слава Богу, нет никаких причин говорить о расколе в Русской Православной Церкви. Нет никаких оснований писать, что российское Православие “оказалось расколотым”. Утверждать, что Русская Православная Церковь расколота на основании того, что существуют небольшие раскольничьи группы – это злостное искажение действительности. Действительно, наряду с Русской Православной Церковью (Московский Патриархат) на территории страны действуют структуры Русской православной церкви за границей, Российской автономной православной церкви, Истинно-православной (катакомбной) церкви, приходы Украинской православной церкви Киевского Патриархата. Однако у этих групп нет ни паствы, ни влияния, ни авторитета. Они не предстают каким-либо значимым явлением в религиозной жизни нашей страны.
Один из составителей проекта “Концептуальных основ” был проф. Н.А.Трофимчук. Он известен как автор недавно опубликованной прекрасной книги “Экспансия”, подробно анализирующей вторжение иностранных миссионеров в Россию. Книга на основании огромного фактического материала расценивает это вторжение как серьезный дестабилизирующий геополитический фактор. Видимо, благодаря участию уважаемого профессора в подготовке
рассматриваемого нами проекта “Концептуальных основ” мы встречаем в нем достаточно взвешенную и конструктивную позицию по вопросу иностранной религиозной экспансии. Документ верно констатирует, что “существенное воздействие на изменение, а в определенной мере и на дестабилизацию, религиозной ситуации в России оказало широкое проникновение религиозного влияния из-за рубежа. Рассматривая Россию как "миссионерскую целину" и пользуясь ослабленностью за годы тоталитарного режима традиционных конфессий, в нашу страну устремились многочисленные миссионеры и проповедники десятков зарубежных церквей, миссий и других религиозных организаций, прежде не имевших здесь распространения. Практически не ограниченная законом свобода религиозной деятельности и фактическое самоустранение государства из этой сферы позволили развернуть бесконтрольную деятельность не только тем иностранным проповедникам, которые искренне стремились способствовать религиозному возрождению нашей страны, но также организациям и лицам, имевшим целью дезинтегрировать духовное единство ее народов, привить чуждые им духовные стандарты и ценности, а также преследовавшим не имеющие ничего общего с религией коммерческие, разведывательные и иные цели”. Авторы “Концептуальных основ” верно заключают, что развитие ситуации в 90-х гг. показало, что эти процессы не могут оставаться вне государственного внимания и соответствующего правового регулирования.Однако, к сожалению, взвешенная и конструктивная позиция проф. Н.А.Трофимчука еле слышна в общем потоке антицерковной брани, который несет рассматриваемый документ. Авторы проекта утверждают, что распространение в России в последнее десятилетие нетрадиционных для России конфессий, деноминаций и с новых религиозных движений (т.е. сект) привело не только к значительному усложнению структуры конфессионального пространства страны, но и – в ряде случаев и мест – к “дестабилизации религиозной и общественно-психологической ситуации, обострению межконфессиональных отношений”. Но причину этой дестабилизации авторы концепции взваливают на “представителей традиционных религий”, поскольку они, по мнению авторов Концептуальных основ, усматривают в распространении сект “угрозу духовной и этнокультурной самобытности народов России, интересам национальной безопасности страны и требуют от государственных органов принятия энергичных охранительных мер”. В частности, в проекте документа мы читаем: “Под давлением епархиальных архиереев РПЦ, а отчасти и мусульманского духовенства, в ряде субъектов Российской Федерации были приняты законы и
иные нормативные акты о запрете или ограничении на их территории миссионерской деятельности представителей иностранных религиозных организаций”.Получается, что в дестабилизации и обострении межрелигиозной обстановки виноваты оказываются те, кто это явление обнаружил и поднял тревогу, а не те, кто действительно является причиной этой дестабилизации. По логике авторов, если загорелся дом, а пожарная служба обнаружила пожар и сообщила об этом, то именно пожарную службу и надо считать причиной возникновения пожара.
Агрессивно и решительно выступают авторы проекта против возрастающей роли традиционных религиозных организаций в общественной жизни страны. В проекте содержатся прямые нападки на Русскую православную Церковь и мусульман России с обвинениями их в попытках достичь свои корпоративные интересы с помощью “политических игр”:
“Церковные иерархи и руководящие органы конфессий, прежде всего Русской православной церкви и мусульманских объединений, провозглашая свое дистанцирование от политики, на деле оказываются вовлеченными в игру политических сил, своими позициями и заявлениями определенным образом воздействуя на происходящие в стране общественно-политические процессы. Наблюдаются попытки некоторых церковных кругов, используя сложившуюся политическую конъюнктуру, с помощью демонстрации своей поддержки властных структур обеспечить достижение своих корпоративных интересов
Авторы проекта “Концептуальных основ” утверждают, что церковной иерархии свойственны значительные политические амбиции. Особую опасность документ усматривает в проявлении клерикальных тенденций и стремлении священноначалия нашей Церкви достичь политической власти, попирая при этом законодательство нашей страны. В частности, мы читаем:
“Соединение политических амбиций части представителей иерархии, духовенства и некоторых околоцерковных кругов с подобным стимулированием вовлечения религиозных организаций в политическую борьбу в последние годы привело к появлению в религиозной среде клерикальных тенденций. Они находят выражение в стремлении некоторых религиозных организаций распространить свое влияние на сферу политических отношений, на сферу культуры и образования, в требованиях пересмотра и прямом игнорировании положений Конституции и других законов Российской Федерации об отделении религиозных объединений от государства
В случае принятия, текст проекта “Концептуальных основ”, несомненно, привел бы к обострению религиозной ситуации и возникновению крайне напряженных отношений между государством и религиозными объединениями. Вряд ли могут способствовать взаимопониманию обвинения лидеров религиозных организаций в ксенофобии, возбуждении в массах фанатизма для достижения своих корпоративных интересов:
“Крайнюю и наиболее опасную форму политизации религии и выраженного клерикализма составляют проявления религиозно-политического экстремизма. Некоторые политические, главным образом, этнократические элиты, радикально настроенные религиозные деятели стремятся использовать религиозные лозунги для возбуждения в массах чувств фанатизма и ксенофобии и оправдания используемых ими экстремистских, а зачастую и террористических методов достижения своих корпоративных политических целей и удовлетворения личных политических амбиций
Нужно признать, что Администрация Президента России проявила немалую мудрость и рассудительность, отклонив данный проект. Возведение голословных обвинений в адрес лидеров религиозных организаций, авторитет которых несомненен у большинства населения страны, не сулит ничего хорошего для нашего общества.
Фактически, игнорируя исторические предпосылки, социальную позицию той или иной конфессии, количество ее последователей и, наконец, практику большинства европейских государств, авторы “Концептуальных основ” делают акцент на секуляризации и "разделении религиозных объединений и государства", пытаясь загнать религиозные объединения в своеобразное гетто, ограничивая их участие в общественной жизни нашей страны. В проекте прямо утверждается, что соблюдение религиозного равноправия важнее практической полезности преимущественного сотрудничества государства с Русской Православной Церковью или иными религиозными объединениями. Авторы проекта предписывают государству в своей вероисповедной политике осуществить принцип равенства всех религий. Понимая, что фактически сегодня этот принцип не соблюдается и соблюдаться не может, авторы делают декларативное заявление о выделении и законодательном закреплении “традиционных религий”. То, что это просто пустая декларация, призванная замаскировать резко антицерковные и антимусульманские цели разработчиков “Основ”, можно понять, прочитав про закрепляемую ими в качестве основополагающего положения “равноудаленность” государства от религиозных организаций.
“Государство, следуя принципу правового равенства религиозных объединений, создает для них общее правовое поле, в рамках которого они имеют равные возможности и равные ограничения своей деятельности. При "равноудаленности" государства от религиозных объединений, посредством которой обеспечивается равенство минимально необходимых для осуществления ими своей деятельности прав, предполагается различная степень сотрудничества государства с различными конфессиями”.
Предлагая законодательно закрепить статус “традиционных религий” авторы не только ушли от попыток дать какое-то внятное определение этому понятию, но даже не захотели в достаточной мере отразить в своем тексте интересы тех религиозных обществ, которые сами на словах признали традиционными.
Жесткая критика того, что проект называет "клерикальными тенденциями", постоянно прослеживается в тексте документа: священноначалие Русской Православной Церкви и управляющие органы мусульманских организаций и других конфессий объявляются рвущимися к власти, использующими политическую ситуацию в своих корпоративных интересах.
Проект крайне негативно настроен к реституции церковного имущества, и вновь содержит, теперь уже в этой части, явные выпады в адрес религиозных организаций. Более всего авторы изощряются в изобретении аргументации против передачи религиозным организациям культового имущества. По мнению составителей проекта, для возвращения того, что было отнято у Церкви, нет никаких причин. Множество страниц документа доказывает, что белое – это черное, а черное – это белое. Все ставится с ног на голову.
“Сам по себе факт культовой природы находящегося в собственности государства конкретного предмета или же установление его собственника до национализации не влечет в качестве правовых последствий возникновения у государства обязанности передать, а у религиозной организации права требовать передачи этого предмета”.
Подобная демагогия не только была бы неуместна в официальном документе, но и постыдна. Получается, что если вас ограбили среди дня на многолюдной улице, а потом грабители были найдены, было установлено, что у них находится ваше имущество, то, по логике рассматриваемого документа, никаких обязанностей вернуть вам вещи у грабителей нет, а у вас нет прав требовать их возвращения. Так демагогически обосновывается, что никаких причин для реституции церковного имущества нет.
“Следует учитывать, - пишут авторы “Концептуальных основ”, - что такая передача происходит за счет всех граждан России, большая часть из которых не причастна к репрессивной политике прошлого, а фактическими благополучателями являются нынешние участники религиозных организаций, большинство из которых не могут быть признаны лично пострадавшими... Неприемлемыми представляются лишь попытки нынешних участников и руководителей религиозных организаций требовать от современного общества компенсации за не ими пережитые лишения”.
Кстати, заметим, что живы еще те, кто претерпел и гонения и лишения от богоборческой власти.
Руководителям религиозных организаций в вину ставится, не только то, что они незаконно требуют реституции церковного имущества, но и то, что они этим порождают конфликты и социальную напряженность:
“Некоторые религиозные лидеры настаивают на придании реституционной природы процессу возвращения религиозным организациям некогда принадлежавшей им собственности. Но возвращение национализированной Советской властью собственности только религиозным организациям вошло бы в принципиальное противоречие с конституционным принципом равноправия граждан и их объединений независимо от отношения к религии. Тогда религиозные организации получили бы преимущества перед всеми иными лицами, имущество которых было также национализировано Советской властью. Всеобщая же реституция национализированного имущества в России является заведомо неосуществимой, а любая избирательность чревата несправедливостями, порождающими конфликты и социальную напряженность”.
В “Концептуальных основах” всячески подчеркивается и обосновывается необходимость развития религиоведения. Для этого в документе провозглашается, что светский характер образования – это один из основополагающих принципов политики Российского государства в сфере образования. “Его суть состоит в том, что государственная и муниципальная система образования и воспитания не преследует цели формирования того или иного отношения к религии”. Но провозглашенный принцип является как раз принципом формирования определенного отношения к религии. “Никакое отношение” к религии – это тоже отношение.
В разделе об образовании авторы проекта последовательно и настойчиво проводят атеистическую, антицерковную и антирелигиозную линию. Они утверждают, что неотъемлемым компонентом образовательного процесса в государственной системе образования должно быть преподавание дисциплин религиоведческого цикла, как важной интегральной части современного гуманитарного знания.
Что имеется в виду под религиоведением? На этот вопрос несложно ответить, если обратиться к содержанию тех лекций по религиоведению, которые читают авторы рассматриваемых нами “Концептуальных основ”. В частности Р.А.Лопаткин и его коллеги с 31 марта по 2 июня 2001 года знакомили своих слушателей с курсом следующего содержания:
В рассматриваемом документе провозглашается, что подобное религиоведческое образование необходимо для обеспечения высокого уровня культуры, широты кругозора и разносторонней образованности современного человека. Якобы, именно это религиоведение, по мысли составителей “Коцептуальных основ”, поможет понять роль и место религии в истории и культуре человечества, отдельных стран и народов. Но что кроме очередных гонений на Церковь и нетерпимости может принести такое, насквозь атеистическое религиоведение? Мы уже проходили трактовку религии по Марксу и Ленину – кончилось это тем, что тысячи верующих были замучены в лагерях и тюрьмах. Сегодня нужны совершенно новые, созвучные времени, подходы в религиоведении. Коммунистические идеологические доминанты в науке уже давно канули в лету.
Не преувеличивая, можно сказать, что авторы “Концептуальных основ” по-настоящему верят в чудодейственную силу своего религиоведения: оно является основой воспитания патриотизма, уважения к прошлому своей страны, к наследию предков, к правам и свободам человека, религиозной и национальной терпимости. Только совершенно непонятно как богохульные и антихристианские произведения Маркса, Ленина, Фрейда, Делеза и Фейербаха будут воспитывать патриотизм и уважение к прошлому нашей страны и нашему наследию? Именно под этими именами проходило разрушение и варварское уничтожение исторического наследия России и ее народа.
В рассматриваемом документе утверждается, что именно религиоведение, а ни что иное, обеспечит необходимый уровень компетентности различных категорий государственных служащих, депутатов представительных органов власти, работников органов и учреждений образования, культуры, правоохранительных органов, военнослужащих, общественных организаций и др. в вопросах религии, российского законодательства и международных правовых норм относительно свободы совести, вероисповедания и убеждений, правового регулирования деятельности религиозных объединений. Можно себе представить, какой уровень компетентности будет у всех этих категорий граждан и что можно
будет от них ожидать, если они будут воспитаны на “классиках религиоведения” - ничего, кроме новых гонений на верующих, ожидать не приходится.Проектом “Концептуальных основ” утверждается, что религиоведческое образование должно быть выстроено в определенную систему, охватывающую общеобразовательную и профессиональную школу, вуз, аспирантуру и докторантуру, различные формы дополнительного образования. Авторы документа утверждают, что необходимо повсеместно открывать в вузах кафедры и отделения религиоведения.
По всей видимости, если документ был бы принят, то нас ждала бы новая тоталитарная идеология - идеология воинствующих атеистических религиоведов, которая заняла бы место “единственно верного” марксизма-ленинизма. Вновь возник бы, хотя и приодетый в триколор, союз воинствующих безбожников.
Претендуя, что они обладают “единственно верным” и универсальным знанием, авторы-религиоведы обвиняют религиозные организации в “тенденции монополизировать культурное наследие”.
Заключает проект “Концептуальных основ” большой раздел, который содержит проект создания федерального государственного органа по делам религий, подобно Совету по делам религий советского времени. Этот орган, по мысли авторов документа, будет посредником между государством и религиозными организациями и будет осуществлять от имени Правительства постоянные контакты с религиозными объединениями.
Авторы проекта считают, что история Российской государственности показывает, что на различных её этапах неизменно возникала потребность в централизованной, специализированной структуре, проводящей вероисповедную политику, осуществляющей взаимодействие власти с религиозными объединениями.
Авторы с сожалением отмечают, что на волне демократических преобразований и разрушения советских государственных структур, осуществлявших тотальный контроль над религиозными организациями, был ликвидирован Совет по делам религий при Совете министров СССР и институт его уполномоченных на местах. Более того, Закон РСФСР "О свободе вероисповеданий" (1990) запретил учреждение исполнительных и распорядительных органов государственной власти и государственных должностей, специально предназначенных для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповеданий.
В настоящее время, по мысли авторов проекта, проведение вероисповедной политики возможно только при укреплении властной вертикали.
“В целях обеспечения координации и управления отношениями государства с религиозными объединениями, реализации единой государственной вероисповедной политики необходимо образовать федеральный государственный орган по делам религиозных объединений. Его территориальные структуры будут менее зависимы от региональных, местных властей, чем ныне действующие органы и смогут координировать их деятельность с федеральной вероисповедной политикой”.
Федеральный орган по делам религиозных объединений, должен координировать деятельность федеральных органов исполнительной власти по реализации государственной вероисповедной политики, оказывать по просьбе религиозных объединений содействия и необходимой помощи в достижении договоренностей с органами государственной власти по вопросам, входящим в его компетенцию; разрабатывать предложения по совершенствованию государственной вероисповедной политики и т.д.
Слава Богу, что предлагаемая концепция государственно-церковных отношений не представляет собой систему взглядов государства на отношения с религиозными организациями. Она отражает лишь взгляды группы бывших “научных атеистов” (внезапно вдруг ставших почему-то “религиоведами”), страшно раздраженных возрастающим авторитетом и влиянием традиционных религиозных организаций в нашем обществе и неудержно тоскующих по политике государственного атеизма. Изложенные в документе цели, принципы и основные направления деятельности государства не послужат основой для обеспечения свободы вероисповеданий и не могут быть основными принципами формирования государственной политики в сфере отношений с религиозными объединениями. Тем более, документ нив какой степени не сможет стать основой для разработки целевых программ сотрудничества государственных институтов и религиозных объединений в различных сферах жизни общества. В документе декларируется важность укрепления моральных ценностей, однако путь, который предлагается, приведет, вне всяких сомнений, к обратному результату. Ожидать от внедрения проекта консолидации и стабильности российского общества или его духовного возрождения было бы более чем странно, ибо текст совершенно не учитывает интересы верующих различных религиозных объединений и не приведет к достижению взаимопонимания между различными мировоззренческими и религиозными группами граждан нашей страны.
Священник Даниил Сысоев, кандидат богословия, секретарь Миссионерско-просветительского центра “Шестоднев”
17.07.2001
